База отдыха "Полянка"

Первые исследователи залива Стрелок

Как известно, первым российским кораблем, вошедшим в воды Приморья, был фрегат «Паллада». В 1854 г. его экипаж описал побережье от реки Тюмень-Ула до мыса, получившего название Гамова. Первое описание залива Стрелок, бухты Абрек, островов Аскольд и Путятина русскими моряками произведено экипажем клипера «Стрелок» в 1858-59 гг.

Но появление первых европейских названий на карте побережья Уссурийского края связано с французами и англичанами. Французская экспедиция Ж.Ф.Лаперуза в 1787 г. назвала Тартарским заливом пролив Невельского. (Тартар в греческой мифологии – бездна в недрах земли, царство мертвых). Отсюда пошли названия Тартария – материковое побережье Уссурийского края и Сахалина, и тартары – коренные жители этих мест. В 1852 г. рекогносцировочную морскую опись залива Посьета произвел французский корвет «Каприсьез», и акваторию была названа в честь французского картографа – залив Д`Анвиля.

В Крымскую войну 1853-56 гг. между Россией и Турцией в апреле 1854 г. на стороне последней выступили Великобритания и Франция. Военные действия англо-французского флота против России помимо Черного моря распространялись на Балтику, Баренцово, Белое и на дальневосточные моря. На Тихом океане находились две английские эскадры и одна французская. Наряду с ведением боевых действий и крейсерством часть кораблей союзников выполняли опись берегов морей Дальнего Востока. Так, в 1854 г. такие работы на побережье Уссурийского края проводил английский фрегат «Винчестер» и присоединившийся к нему в 1855 г. пароходофрегат «Барракуда». Именно тогда многие физико-географические объекты получили английские и французские названия, в том числе: залив Сеймур (зал.Святой Ольги), река Джилберт (р.Аввакумовка), залив Виктория (включал заливы Амурский, Уссурийский, Посьета), бухта Наполеона (Уссурийский залив), бухта Герэна (Амурский залив), Порт Дандэс (бухта Новик), Порт Мэй (бухта Золотой Рог), Порт Брюс (залив Славянский), бухта Хорнет (залив Находка), пролив Хамелен (Босфор Восточный), полуостров Альберта (Муравьева-Амурского). 

Эти же два корабля совершили с 31 июля по 22 августа 1856 г. плавание из Императорской гавани в залив Петра Великого. 21-22 августа корабли находились непосредственно в заливе Стрелок, команда высаживалась на остров Путятина. «Винчестер» и «Барракуда» находились в Порту Луи (по предположению А.И. Груздева – Западный проход залива Стрелок) и стояли на якоре в бухте Назимова, названной ими якорная стоянкой Фримэна, в честь капитана «Барракуды». В это время был исследован небольшой участок берега острова Терминейшен (о.Аскольд), произведена беглая опись бухты Хорнет (Находка). С вельбота был проведен промер якорной стоянки Фримэна, и офицеры, продолжавшие промер, обогнули северную оконечность острова, названного ими остров Форсит (о.Путятина) и оказались в Восточном проходе залива Стрелок. Таким образом, было определено, что их корабли стоят не в замкнутой бухте – Порт Луи, а в заливе.

Помимо морской описи и промерных работ англичане большое внимание уделяли этнографическим исследованиям, детальному изучению флоры и фауны, геологическому строению берегов и многому другому.

На побережье посещенных кораблями заливов и бухт проживали преимущественно маньчжуры (англичане называют их тартары), которые занимались охотой, ловлей рыбы и добычей морепродуктов, сбором дикоросов, заготовкой оленьих пантов, разведением домашних животных и огородничеством, т.е. жили вполне оседло. В то же время каких-либо признаков административных органов, чиновников или военных постов в довольно часто встречавшихся селениях отмечено не было. Обширная территория южного побережья Уссурийского края в 1856 году фактически являлась ничейной, то есть не входила в состав ближайших сопредельных государств – Китая, Кореи или России. 

Сегодня мы обязаны отдать должное стремлению генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева разрешить Амурский вопрос с целью обретения ничейных земель на юге будущего российского Дальнего Востока и правового закрепления их за Россией. Он прекрасно понимал, что постоянное присутствие в северной части Тихого океана двух мощных английских эскадр, с обязательным десантом на борту, является вполне реальной угрозой колонизации Англией этих ничейных земель.

Будет уместным привести полностью, что написал в далеком 1856 г. о заливе Стрелок и острове Путятина участник этих событий Дж.М.Тронсон в своей книге, изданной в Лондоне в 1859 г. Благодаря ему мы имеем подтверждение того, что берега залива Стрелок в то время были заселены, и пока единственное описание жизни маньчжуров в то время на острове Путятина. Вот что пишет в своей книге Тронсон (в квадратных скобках даются некоторые пояснения автора очерка):

«...По мере приближения к острову Терминейшен (Termination Island) [Аскольд], лежащем на входе в залив Виктории и бухту Наполеона (Napoleon Gulf), нам все чаще встречались многочисленные каноэ под парусами, некоторые из которых сделаны из синего миткаля…

...Взяв на буксир «Винчестер», мы направились в Порт Луи (Port Louis), что в бухте Пути Наполеона (Napoleon Roads). Оставив его на якоре в спокойном месте, мы проследовали к острову Терминейшен, чтобы исследовать небольшой, еще не обследованный участок побережья. Рано утром 21-го [августа] мы достигли залива Хорнет (Hornet Bay), который слишком открыт ветрам, чтобы стать там на якорь. Суровые, крутые скалы вокруг состоят из красного и серого гранита, в закрытых от ветра бухточках и вдоль побережья лежат очень плодородные земли. В глубине бухты видны немногочисленные тартарские дома и конические соломенные хижины, продымленные и грязные внутри.

Обследовав эту часть берега, мы повернули назад, по направлению к заливу Виктории, и через некоторое время оказались в очень спокойном месте, которое мы приняли за небольшую бухту, но на самом деле это был проход вокруг очень красивого острова [Путятина], на который мы высадились в надежде разжиться картофелем и курами. Во время долгих походов каждый человек старается приложить усилия, чтобы обеспечить себя и своих товарищей приятными вещами, необходимыми для более полного наслаждения жизнью.

На берегу мы были встречены пятьюдесятью тартарами, которые смотрели на нас очень пристально, но не без любопытства, издавая свои обычные возгласы «сангуда», т.е. «очень хорошо». Вдоль берега стояло несколько соломенных хижин, перед которыми стояли каноэ. [На этом месте в 1891 г. А.Д. Старцев начнет строить имение «Родное».] Несколько рыбаков упаковывали необходимые для путешествия вещи: кровати, кастрюли, копья и т.д., явно для предстоящей рыбалки. Главное здание поселка стояло на некотором расстоянии от берега, в центре хорошо обработанного огорода. Мы подошли к нему и сказали хозяину, что пришли за курами и овощами и что собираемся предложить за это очень хорошую цену.

Но мы встретились с «настоящим» тартаром, он принял нас очень невежливо, даже грубо. Нахмурив брови, он посмотрел на наши кинжалы и ружья и совершенно определенными жестами дал нам понять, что наше присутствие очень нежелательно и что он с нетерпением ждет нашего ухода. Это был плотный, здоровый мужчина ниже среднего роста, с маленькими затуманенными глазами. Его седые борода и усы говорили, что жизнь его клонится к закату. Выражение его лица было настолько суровым, что я усомнился, улыбался ли он когда-либо в жизни. К его досаде некоторые из местных жителей уже продали нам немного картофеля и несколько кур, и часть нашей группы уже гонялась за птицами, а остальные выкапывали картошку. Глядя на это, он стал громко кричать, пока не охрип и вернулся в дом, где он обнаружил меня, спокойно рассматривающего внутренне убранство жилища. Напрасно я пытался привлечь его внимание к нескольким оленьим шкурам, которые я хотел приобрести, ничто не могло успокоить старика, кроме нашего быстрого ухода. Поскольку я не принимал участия в действиях моих спутников, он принял меня за старшего и стал в чем-то меня увещевать при помощи жестов и своего языка, как будто я мог понять хоть одно произнесенное им слово.

Очень неплохо заплатив за наши покупки, мы вернулись к лодке. Я обратил внимание на следы оспы на лицах многих местных жителей. Один бедный мальчик даже лишился глаза из-за этой проклятой болезни. У некоторых были воспалены глаза, другие были отмечены золотухой. Как только мы покинули берег, рыбаки загрузили свои каноэ и вскоре бодро поплыли под небольшими опрятными квадратными парусами, белыми и голубыми.

22-го числа я вместе с мистером Мэем, капитаном «Винчестера», отправился исследовать бухту, где мы стояли на якоре. Правый берег примечателен двумя длинными и высокими сопками, разделенными низкой полосой плодородной земли, рядом находилось поселение тартар. Отойдя от судна, мы обнаружили, что глубина постепенно увеличилась с четырех до семнадцати саженей. Двигаясь в северном направлении, мы увидели, что гладь воды изгибается к востоку, а потом вокруг, к открытому морю. Это доказало, что место нашей стоянки – вовсе не бухта, а широкий пролив вокруг очень красивого острова, который был нами назван «остров Форсит» (Forsyth Island), якорную стоянку мы назвали в честь капитана «Барракуды» мистера Фримэна. Левый берег пролива изрезан многочисленными бухточками [это бухты Конюшкова, Чажма, Разбойник, Абрек, Безымянная, Руднева, Павловского], мелководные рифы окружают подножия обрывистых гранитных скал. На этом берегу также стоит несколько хижин. [Можно предположить, что именно в них расположилось поселение Ф.Гека в 1869 г. ] Все местные тартары – от ребенка до старика – являются охотниками». 

Таким образом, несомненно, приоритет в географических открытиях не только в заливе Стрелок, но и на всем северо-западном побережье Японского моря и на Сахалине принадлежит военным морякам Франции и Англии. Множество заливов, бухт, островов, рек было открыто в ходе плавания французских и английских кораблей у берегов Уссурийского края в 1787 г. (Ж.Ф. Лаперуза) и в 1852, 1854-56 гг. Лишь после присоединения Уссурийского края к России на основании Айгуньского (1858) и Пекинского (1860) договоров, начался процесс замены английских и французских названий на русские. Если в начале второй половины девятнадцатого века на французских и английских картах и в лоциях присутствовали исключительно французские и английские названия, то по мере обновления эти названия заменялись на русские. До нашего времени сохранилось около двух десятков, в основном французских, названий физико-географических объектов, расположенных главным образом на Сахалине. 

Примечания автора. Исторический очерк написан на основе материалов 26 главы книги члена экипажа Флота Её Императорского Величества (Великобритании) пароходофрегата «Барракуда» Дж.М. Тронсона «Рассказ о плавании в Японию, Камчатку, Сибирь, Тартарию и многие участки побережья Китая на борту «Барракуды», с картами и зарисовками», изданной в Лондоне в 1859 г. и Предуведомления и Комментариев к ней А.И.Груздева, опубликованных в «Записках Общества изучения Амурского края», том XXXIV, 2000 г. Все даты приведены по новому стилю.
Александр Иванович Груздев предполагает, что Порт Луи – это Западный проход залива Стрелок, а название бухта Пути Наполеона, в котором Порт Луи находится, считает непонятным. Вполне допустимо предположить, что именно бухта Пути Наполеона является Западным проходом залива Стрелок, а находящаяся в нем бухта Разбойник – это Порт Луи. Тогда закончено и логично звучит фраза Дж.М.Тронсона: «…мы направились в Порт Луи, что в бухте Пути Наполеона.»